Урусут - Страница 108

108

Повернулся к соседке и весело посмотрел ей в глаза.

– О чем думаете? – спросила она. – О работе?

– Нет, – улыбнулся Белолобов. – Я, конечно, где-то читал, как Ульянов-Ленин в какой-то там Швейцарии-Австрии направился гулять в горы с красивой дамой. Опьянев от красот природы, она только заговорила с ним о грубых мазках заката и нежных переливах облаков, как Владимир Ильич с обидой произнес:

– «Ох, и гадят нам эти меньшевики!»

Марина захохотала, и смеялась еще долго, прикрыв рот рукой.

– …Но я не до такой степени зациклен на своей профессиональной деятельности, – закончил главный специалист по зарубежным рынкам.

– Чем вы занимаетесь? – отсмеявшись, спросила она.

– Ну… – погрустнел Белый Лоб. – Самый обидный вопрос от женщины. Нет спросить: что любите? Что читаете? Какие фильмы смотрите? Что приоритет в жизни, а что – налет, пена, мимолетность, на что не следует тратить даже секунду? А вы сразу – «чем занимаетесь?»

– По сфере деятельности человека, – покраснела собеседница, – можно многое о нем понять. Поэтому, собственно, при знакомстве и задают такие, казалось бы, ничего не значащие вопросы.

– Да? – немедленно отреагировал Олег. – И чем же вы занимаетесь?

– Я организовываю выставки, – несколько обиженно сказала Марина.

– Художественные?

– Нет, промышленные. Любой продукт, сходящий с конвейера – пожалуйста!

– И на основании этого я должен понять, что вас волнует сильнее – мазки заката или меньшевики?

Женщина долго молчала, вдруг рассмеялась и ущипнула его за локоть.

– Вы правы, черт бы вас побрал!

– Когда будем на «ты»?

– Сейчас! Ух, как тебя Витя вчера хвалил, но утомил меня своим дзюдзюцу. Если честно, хорошо, что он потом на Олесю переключился.

– Подлец, – сказал Олег.

– Нормально, – улыбнулась Марина. – Ей – 26, мне – 42.

– Не верю, – честно признался Белолобов.

– Ерунда, – махнула рукой спутница, – хороший метаболизм и скалолазание. Но Виктор, ха-ха, подвох заметил. Пошли, у нас переход на другой пролет дороги.

Так, с одного этапа пути на другой, с Чегета на Эльбрус, потратив на это весь световой день, по канатной дороге добрались до Гара-Баши. Казалось бы – едешь себе и едешь, с высоты наблюдаешь чудесный пейзаж, никаких тебе физических усилий, но когда погрузились в два заказанных ранее ратрака и «дружным коллективом» доехали до скал Пастухова, голова уже кружилась и болела нестерпимо. Подкатывала тошнота, Олег дышал с какой-то яростью, стараясь вогнать в себя больше кислорода – но откуда ему здесь взяться? Опустив на землю рюкзаки, рядом, подперев друг друга плечами, чтобы не упасть, такие же бледные и измученные, стояли Бобчинский и Добчинский. Олег подошел к ним и кинул рюкзак в общую кучу.

– Белолобов, – прокряхтел Антон. – Все-таки – ты куда нас привез?

Вид вокруг был апокалиптический – на месте сгоревшей в девяностые гостиницы наметился долгострой с торчащими железобетонными опорами, занесенными снегом, а рядом стоял совсем небольшой домик, который считался «временным» уже четырнадцать лет. Спустившиеся сумерки, мрачно нависшие вершины и головная боль какому-то энтузиазму не способствовали.

– Оно красиво, да, – добавил Виктор, – но давай сфотографируемся на фоне «седых глав», и поедем обратно. Что-то мне худо…

– Чё, «горняшка» сковала? – кинул мимоходом как-то приободрившийся и приосанившийся, очевидно, освободившийся от утреннего бодуна Родион. Кого горы придавливают, кому, наоборот, сил придают.

– Железные щупальца гипоксии! – улыбнулся Игорь.

– Предупреждал же, – рявкнул Федор Степанович, – период акклиматизации должен быть дольше! Завтра на себе вас никто не понесет, если сами не пойдете. Так, группа – ужинать в столовую, впрочем, по желанию. Нате, – протянул он ребятам упаковки таблеток.

– Не-е, я больше люблю грибы… – пытался пошутить Тошка.

– Что это? – спросил Олег.

– Аскорбиновая кислота и моногидрат декстрозы. Поможет. Побочных эффектов и передозировки не бывает, так что принимайте, сколько влезет.

– Спасибо! – ответили почти хором и принялись в сухомятку заталкивать в себя лекарство.

Марина протянула бутылку с водою.

– Да вы запейте, что уж вы, в самом деле…

– Это пройдет? – спросил Белолобов.

– Нет, – ответила женщина. – Но вы привыкнете, а завтра просто отвлечетесь на другое, и не станете уделять гипоксии столько внимания.

– Успокоили, спасибочки, – скривился Бобчев.

– Чем богаты… – петербурженка отвернулась и пошла в домик.

– Олег, я голодный, – произнес Дробышев, глядя, как фигуры коллег скрываются в дверном проеме столовой.

– В меня ничто не влезет, – покачал головой Белолобов. – Пойду найду свое место, может, получится уснуть.

– Не-е, – внимательно посмотрев на Антона, сказал Витька. – Мы – к ребятам…

– Скажи честнее, – Олег поднял свой рюкзак, – к девчатам.

Тот картинно поднял глаза к небу и ответил:

– Ну да, что тут скрывать.

– Удачи! – пожелал Белый Лоб и вошел в другую дверь – там стояли несколько кроватей – выбирай любую. Он по проходу прошел к самой дальней, упал на нее прямо в одежде и неожиданно быстро заснул. Громкие возбужденные голоса остальных альпинистов, пришедших после перекуса, его не разбудили.

IV

– Рота, подъем! – раздался крик над самым ухом.

Олег с трудом открыл глаза и с удивлением разглядел улыбающегося во весь рот Родиона.

«Вот счастливый человек, – подумалось Белому Лбу. – Горный фанат».

– Где тут… – промычал он, – ну…

– Туалет?

108