Урусут - Страница 139

139

– А ты доставай свою пятихатку, малолетний барыга!

Белый Лоб полез в портфель, вынул деньги и положил на стол. Самое страшное, что он понятия не имел, какой сейчас курс сейчас фунта к доллару, а у местных валютчиков, соответственно, доллара к рублю. То ли один к двум, то ли один к трем – но это же гигантская разница! В восемьдесят шестом, когда он вплотную занялся фарцовкой, скупал у Фальдберга «грины», кажется, ежедневно, и когда тот действительно напился, угощал коньяком, показывал иконы и хвастался тайником, шло один к трем – точно! Но сейчас – 1982-й! Значит, должно быть еще дешевле! Но фунт к доллару? Что мы помним из учебы? 1973-й – полная отмена в США золотого стандарта. 1976-й – введение Ямайской системы вместо Бреттон-Вудской… Что это дает? Ничего! 1982-й – это Фолкленды, война Британии против Аргентины… Фунт мог и упасть. Это в пределах между 1,5 и 2 доллара за фунт… Фига там 2… 1,6–1,8… От этого и отталкиваемся. 900 рублей – в лучшем случае 300 долларов, а это… а это… 160–170 фунтов. Да это же копейки! Куда он с такими «сбережениями»? Но делать ведь что-то надо!

Фальдберг забрал деньги и ушел в подсобку. Гершкович встал напротив за прилавок и заложил руки за спину. Отчаянно кто-то барабанил в дверь, но охранник не обращал на это никакого внимания.

Вскоре показался директор.

– На, – протянул он визитеру две бумажки с Кристофером Реном – по пятьдесят фунтов, и пять – с Уильямом Шекспиром – по двадцать. Двести фунтов!

– Яков Ицхакович! – неодобрительно промычал Давид.

– Олежек, – сказал Фаля, не обратив на помощника внимания, – я прибавил к самому низкому курсу двадцать копеек. За такую детскую цену я никогда, слышишь – никогда не продавал валюту!

– Нормально. Я же ребенок, потому цена – детская.

– Шуточки. Я, Олежек, сделал тебе доброе дело. Ну ты же умный мальчик – потому не надо вот это – иконы, судимости… Зачем ворошить прошлое? Люди меняются, становятся… Ну, другими, что ли…

«Не хватило совести сказать “лучше”», – подумал Белолобов.

– Поэтому я к тебе по-человечески, и ты ко мне по-человечески. По рукам?

– По рукам, – согласился Олег и протянул через прилавок ладошку. Он так сжал руку Фальдберга, что тот крякнул и отдернул ее. Глаза его округлились от удивления.

– Дедушка Яша, спасибо, – добавил Белый Лоб. – Ты этого не можешь знать, но в другое время мы могли с тобой делать такие дела, что они приносили бы тебе сто процентов в месяц.

– Что это за «дела»? – недоверчиво сморщился Фаля.

– Джинсы-варенки. Хихикай сколько угодно, но с 84-го года только про них и думай. Чтобы не забыть, прямо сейчас пойди в подсобку и запиши название.

– Фарца – позор. Не мой профиль.

– Когда получишь первый «дипломат» с деньгами, сразу передумаешь. Знаешь, количество денег серьезно влияет на принципы. А насчет остального забудь – меня здесь не было, разговора не было, фунтов не было.

– Ты не волчонок, ты – волк, – ответил Яков Ицхакович.

– А ты волчище. Сделал такое выражение лица, будто тебя ограбили, а сам все равно неслабо нагрелся.

– Это моя работа. Нужны подарки – ищи другого дедушку. Его можно узнать по красной шапке. Еще у него белая борода, сизый нос и мешок за плечами. Обычно он довольно бухой. Да, и придется дождаться зимы.

– Прощай, Фаля.

– Давай, Олег, давай. И не балуйся, веди себя хорошо.

Гершкович подошел, открыл дверь, и в помещение хлынули посетители. Олег поднялся по ступенькам и долго ждал, когда директор направит на него взгляд. Встретив его, Белолобов поднял руку и улыбнулся. Фальдберг махнул вялой ладонью и тяжело вздохнул. Ученик шестого «А» пошел к трамвайной остановке.

С Никитского он сразу поехал на Ленинградский вокзал за билетом. Здание вроде то же, а народу! Стиснув зубы, стоял в очереди, работал острыми локотками, через два часа держал вожделенную бумажку в руках. Вспотел, как мышь, ноги отдавлены, обругали матом – ребенка! Да, сильна экономика победившего социализма, ничего не скажешь.

Очень хотелось есть, но мясо каждый день – чемпионам по бодибилдингу. Отправившись на тот же Черемушкинский рынок, накупил овощей. Ходил по зданию, стараясь не наткнуться на Габелко – выслушивать, как тяжелая рука мясника драла ремнем сыну задницу за отсутствие прилежания в учебе, не хотелось. В магазинах пусто, но в теплом Закавказье давно все выросло, и тащил Олег домой в смешной желтой авоське, приобретенной у вечных бабулек на входе, огромные грунтовые помидоры с зелеными семечками внутри, маленькие аккуратные огурцы, сладкий перец и листья салата. Кинза, укроп, лук, петрушка, базилик, лимон, масло – само собой.

Дома не застал ни маму, ни брата, а отец спал мертвецким сном – на кухонном столе стояла наполовину исследованная бутылка «Русской». Да, в магазинах пусто, но «Завтрак туриста» и водка – именно то, что можно купить всегда. Запой? Ну, и хорошо. После длительной пьянки неизбежно появление чувства вины и опустошенности – так деду будет легче с ним разговаривать. А то подымет ввысь гордый подбородок, заблестит уверенным взглядом сквозь суперлинзы гэдээровских очков – и опять отправится покорять свой Эверест в одиночку.

Фу ты, вспомнил альпинизм этот чертов… Чего Олег боялся – так это проснуться одним невеселым утром в другой эпохе. Почему нет? Или оказаться дома, но в том же двенадцатилетнем возрасте. Или вернуться – а вот это точно вилы – в эльбрусскую пещеру.

Но с организмом явно что-то происходило. Аппетит – животный, и стоило насытиться, как сразу начинало клонить в сон. Мама бы сказала – «правильно, ты же растешь». Оп-па! А вдруг у него пойдет год за два, а то и за три? Состаришься, как летчик Мэла Гибсона, не успев и глазом моргнуть. Черт, черт, черт!

139