Урусут - Страница 54

Так стройте дома, вашу мать, пашите землю! Нет, «степной обычай» мешает – легче собрать ватагу удальцов, да отбить худобу у соседнего племени, а людей перебить. А после появился такой Темучин, позже известный как Чингисхан, так он решил, что не монголы друг у друга будут скот уводить, а, наоборот, объединятся степняки, и завоюют все народы, и заберут у всякого, что есть ценного – у кого и вправду табуны, а у кого рабов-рабынь, серебро-золото да ремесленников-умелые руки. Эх, ну до чего же паразитные паразиты! Холодно-голодно им, тудыть-растудыть…

II

Однажды оглану понадобилось в Сарай, и взял он с собой Олежку – ну, это не диво, мало ли для каких нужд? – но еще и Алтантуяа. Ох, тут у Белого Лба сердечко и защемило! Обещали архиепископа – будет архиепископ! А и вправду – пятнадцать годов, скоро шестнадцать, не одна, полторы косых сажени в плечах, а век воинский короток, не успеешь наследие заделать, как в сырую землю червей кормить ляжешь. Но девка же верит в духов, в бесов, если вещи своими словами называть! И напросился урусут тогда через Туглая к ней в кибитку, хоть это и грех по их обычаям. Но грех грехом, а просветить-то надо!

И вот устроились они рядом, бочком к бочку, свернутый войлок им валиком под спинки, буйвол повозку тянет, ритмично трясет, рука касается руки. И совсем другие, далекие от христианского просвещения, мысли голову занимают, но дорога дальняя, и суть веры будущая венчанная жена постигнуть должна. Повел разговор плотницкий сын с самой основы:

– В начале, в первый день, сотворил Бог небо и землю…

– А до этого что было? – наиболее волшебной улыбкой, какая только может быть в мире, улыбнулась Алтан.

– Да подожди! Не перебивай! Ничего не было! Это… Хаос! Ну вот! Во второй день сотворил твердь посреди воды. В тот же день разделились воды – половина их взошла на твердь, а половина сошла под твердь…

– Как этот – «под твердь»?

– Ну, земля на чем-то держится? На воде плавает, значит…

– А…

– Вот. Нет, ты не перебивай, слушай. В третий день сотворил он море, реки, источники и семена. В четвертый день – солнце, луну и звезды. И украсил Бог небо. Увидел все это первый из ангелов – старейшина чина ангельского, и подумал: «Сойду на землю, и овладею ею, и буду подобен Богу, и поставлю престол свой на облаках северных».

– Нет, какой плохой!

– Ну! Вот – и тотчас же был свергнут с небес, и вслед за ним пали те, кто находился под его началом – десятый ангельский чин. Имя враг имел – Сатанаил, а на его место Бог поставил старейшину Михаила. Сатана же, обманувшись в замысле своем и лишившись первоначальной славы, назвался противником Богу. Затем, в пятый день, сотворил Бог китов, рыб, гадов и птиц пернатых. В шестой день сотворил Бог зверей, скотов, гадов земных; создал и человека.

– Человек – как гад?

– Ну, в каком-то смысле… В седьмой же день, то есть в субботу, почил Бог от дел своих. И насадил Бог рай на востоке в Эдеме, и ввел в него человека, которого создал, и заповедал ему есть плоды каждого дерева, а плодов одного дерева – познания добра и зла – не есть. И был Адам в раю, видел Бога и славил его, когда ангелы славили, и навел Бог сон на Адама, и уснул Адам, и взял Бог одно ребро у Адама, и сотворил ему жену, и ввел ее в рай к Адаму, и сказал Адам: «Вот кость от кости моей и плоть от плоти моей; она будет называться женою».

– Жено-ю-ю… – зевнула девушка. – Интересно…

– Слушай дальше! И нарек Адам имена скотам и птицам, зверям и гадам, и дал имена даже самим ангелам. И подчинил Бог Адаму зверей и скот, и обладал он всеми, и все его слушали. Дьявол же, увидев, как почтил Бог человека, стал ему завидовать, преобразился в змия, пришел к Еве и сказал ей: «Почему не едите от дерева, растущего посредине рая?» И ответила жена змию: «Сказал Бог: “Не ешьте, если же съедите, то смертью умрете”». И сказал жене змий: «Смертию не умрете; ибо знает Бог, что в день тот, в который съедите от дерева этого, откроются очи ваши и будете как Бог, познав добро и зло»…

– Иншалла! – согласно ответила Алтантуяа, положила ему голову на плечо и заснула.

С того вечера попытки просветить спутницу жизни Олег оставил. Раз, правда, много позже, он повествовал ей о Христе, и после такой части рассказа, как:

– … В Египте же явился Иосифу ангел и произнес: «Встань, возьми младенца и мать его и иди в землю Израилеву». И вернувшись, поселился в Назарете. Когда же Иисус вырос и исполнилось ему тридцать лет, начал он творить чудеса и проповедовать царство небесное. И избрал двенадцать, и назвал их учениками своими, и принялся творить великие чудеса – воскрешать мертвых, очищать прокаженных, исцелять хромых, давать прозрение слепым – и иные многие великие чудеса, которые прежние пророки предсказали о нем, говоря: «Тот исцелил недуги наши и болезни наши на себя взял»… – она оторвалась от шитья и искренне высказалась:

– Вот бы и сюда такого шамана! А то наш совсем лживый – обещал Тюшбике, жене кузнеца, сломанную ногу выправить – дергал, дергал, травами опаривал – так нога посинела, опухла, а Тюшбике через два дня умерла. Ох и бил его Рафис, ох и бил! «В другое племя, – кричал, – беги, не будет тебе здесь жизни!» Но колдун хитрый, быстро договорился с родителями красавицы Мадины о замужестве, и кузнец, увидев ее, успокоился…

Зато когда родилось крохотное чудо с малю-ю-ю-ю-юсенькими пальчиками, с розовенькими пяточками, с пузырьками слюны на губках – тут он ей ежевечернюю сонную сказку читал; и сам с удовольствием, и чудо радовалось во весь свой беззубый рот. Больше всего чуду понравилась история об архангелах. Как начнет папашка свой рассказ, так Ильсюшка (по-русски в Сарае при крещении нарекли, ясное дело, Елизаветой – но кто здесь станет такое выговаривать? Так и пошло – Ильса, а чтоб не по-мальчишески получалось – Ильсия. Да он и не противился) глазки свои узенькие распахнет, пальчик в ротик – и слушать.