Урусут - Страница 77

– Ну так расскажи! – заерзала на сиденье дочурка.

– Ну, ты в курсе, что я в офис хожу пешком…

– Знаю. Потому что он рядом.

– И пешком ходить…

– Полезно.

– Истинно. И вот – у нерегулируемого перекрестка стоит старушка – божий одуванчик. Но одета, как модница. Выглядит – супер. Смотрит на проходящих людей, всех мимо пропускает, меня вдруг приметила, палец наставила и кричит: «Вы! Молодой человек!» Я с готовностью: «Да, что угодно?» Она: «Помогите перейти на ту сторону!» Я: «С удовольствием», – и пытаюсь взять ее под локоток. Она же цепляется за рукав. Я опять за локоток – знаю, что так надежнее, уж я-то ее не уроню. Пошли. Бабушка шагает быстро, но мелкими-мелкими шажками, сантиметров по десять. Одна полоса в два ряда, другая. Водители нервничают, лишней минуты ни у кого, как обычно, нет, я левую руку с портфелем – ручка на большом пальце, ладонь открыта в знак благодарности – поднял, одним автолюбителям махнул, вторым. Дошли до тротуара – и веришь, нет – откуда ни возьмись отвратительная мыслишка мелькнула – «вот ее еще домой теперь вести». Сам не знаю, откуда взялась, ветром пролетела. Я даже сам себя застыдился, и сразу спросил: «Дальше дойдете?» А старушка говорит: «Я живу в вот этом доме! – и показывает на ближайший. А потом, без всякого смыслового перехода: – В этом году мне исполняется девяносто лет!»

– Ха! Прикольно.

– Не то слово. Я сразу подумал: «Мне столько не прожить», но ума хватило промолчать. А она продолжила: «Спасибо вам огромнейшее! Дай вам Бог здоровья! Пусть у вас все получается!» Ну, и пошла себе потихоньку. У меня настроение так резко поднялось – будто крылья выросли. Даже подумал – может, знак какой сверху?

– И что – знак?

– Не знаю. Две сделки намечались на день, я к ним месяц готовился, и обе провалились. По вполне объективным причинам. Но от этого не легче. Так что добрые дела и старушки – это само собой. И награды в виде заключенных сделок за это ждать не следует.

– Может, в будущем?

А вот и подъезд к широкой лестнице школы. Олег посмотрел на часы.

– Разве что в самом далеком… У меня лучший в мире штурман! Мы не то, что не опоздали, мы приехали с запасом. У тебя еще целых одиннадцать минут.

– Нет, это у меня – самый лучший водитель в мире. Смешно. Тебе до офиса – пять минут пешком, а ты описываешь такой круг из-за меня.

– Да ты что! Мне же в радость. Иногда мне кажется, что салон автомобиля – единственное место, где мы с тобой разговариваем.

– Ну да. И то два через два посменно с мамой. Бассейн, бассейн…

– Колокольчик, – он приложил руку к сердцу. – Я если поплаваю с утра, у меня на весь день появляются и не проходят хорошее настроение и заряд бодрости. А нет – так хожу квелый, и все время хочется спать.

– Конечно, конечно. Сегодня вечером опять не увидимся?

– Увидимся. Я же приеду за мамой.

– Ага. И вы сразу умчитесь.

– Ну… У нас же мероприятие… Я тебя спрашивал – останешься ты дома, или поедешь тусоваться к бабушке…

– Мероприятие, да. Корпоратив. У бабушки та еще тусовка, спасибо. В интернете посижу.

– Лучше книжку почитай.

– Папа!

– Ладно, целуемся, беги.

Дочка чмокнула его в подставленную щеку, вышла, открыла заднюю дверь, взяла с сиденья рюкзак, крикнула «Пока!» и побежала вверх по ступенькам.

Отец вздохнул, пропустил мимо грузовичок, тронулся, объехал школу кругом и поехал назад.

II

На подземной парковке бизнес-центра, поставив свой «мерседес» на выделенное ему место рядом с выпендрежным «порше» коллеги Сумуновского, у лифта встретил давно ожидаемого из командировки Пашку. Пожали друг другу руки, приобнялись.

– Сволочь, ты еще на прошлой неделе обещал прилететь! – возмущенно сказал Олег.

– Ай, – отмахнулся Ширко, – убалтывал-убалтывал, убалтывал-убалтывал…

– Результат – есть?

Вошли в распахнувший дверь лифт, Павел скосил глаза на незаметную постороннему видеокамеру, и вместо устного ответа поднял вверх большой палец.

Товарищ кивнул, но не выдержал и хлопнул Ширко по плечу.

– Больно! – крикнул тот и потер якобы ушибленное место. – Качок хренов.

– Алкаш.

– Спортсмен безмозглый.

– Пьяница безмозглый.

– Слушай! – Пашка скорчил мину. – Сегодня же – юбилей! Вот я прибыл, так прибыл, с корабля на бал!

– Ты что, – удивился Олег, – прямо из аэропорта, что ли?

– Рехнулся? Вчера в десять вечера самолет сел.

– Ну и позвонил бы.

– Нет, – покачал друг головой. – Я напился в зюзю. Сегодня встал в полшестого, литр кефира, поллитра куриного бульону, кофе, контрастный душ, парилка…

– Да, – ткнул в него пальцем коллега. – У тебя ведь в квартире баня.

– Не баня, а маленькая сауна.

– Выглядишь свежо.

– Да. Но если бы ты знал, как хочется пива…

Легкий звон оповестил о прибытии на нужный этаж. Едва они шагнули в зал, как к друзьям подбежала секретарь Олега по имени-отчеству Любовь Леонидовна, она же «Эл-Эл», она же «Любовь-Морковь» с округлившимися от ужаса глазами и громким шепотом запричитала:

– Олег Иванович, Олег Иванович, у нас тут такое, такое, такое…

– Любаша, глубоко вдохни и начни заново.

– Сергей Сергеевич Машу увольняет! Два года беспрерывного труда! Ежедневная подготовка документов, отчеты, составление графиков, визы, все безупречно, а какой специалист, а тут из-за чашки кофе, ну это же… Это же…

– Я сначала в кабинет свой пройду, о, кей?

– Ой, извините, но он так кричит! Он же кричит! Я ведь…

Олег бесцеремонно отодвинул сконфуженную даму плечом и направился к себе. Перед его кабинетом, за столом Любы, сидела Маша и сдавленно рыдала. На поверхности стола были разбросаны бумажные салфетки, которые она доставала из стоящей перед ней коробки, аккуратно складывала втрое-вчтетверо и получившимся уголком промокала веки, очень осторожно, чтобы не размазать тушь. Выглядела она, как секретарша – мечта десятиклассника, или секретарша – новая роль известной порноактрисы: черный приталенный пиджак, юбка, не достающая до колен, глубокое декольте, очки в черной роговой оправе, пухлые губы и фигура под названием «сейчас лопнет через грудь или зад». Любаша в своем предпенсионном возрасте являлась полной противоположностью, но они дружили – немудрено, что старшая бросилась искать покровительства для младшей.